Свердлов и Троцкий «красным террором» осуществляли замысел мировой закулисы. Свердлов и Троцкий «красным террором» осуществляли замысел мировой закулисы Революция для России

06.09.2016

Революционный военный совет Республики учредили для того, чтобы «уравновесить» вождей

6 сентября 1918 года в большевистской России появилась очередная бюрократическая надстройка - Революционный военный совет Республики (РВСР или РВС). Собственно реввоенсоветы были и раньше - их создают летом 1918 года на фронтах и в армиях, фактически это политически-карательные органы надзора за командующими фронтами и командармами. Однако собственно РВС Республики «вырос» из учреждённого 3 марта 1918 года Высшего военного совета, во главе которого стоял нарком по военным и морским делам Лев Троцкий. 24 апреля 1918 года приказом Наркомвоенмора создана подчинённая этому ведомству Высшая военная инспекция, а 8 мая - Всероссийский главный штаб. Так что к осени 1918 года центральных органов военного управления в Советской России уже было предостаточно. Тем не менее создали ещё одно центральное ведомство военного управления, тут же наделив его широчайшими, если не сказать безграничными, полномочиями - в качестве высшего чрезвычайного органа абсолютно по всем вопросам, связанным с ведением войны, военным управлением и политическим руководством войсками.

Формально РВС Республики учредили в рамках реализации постановления ВЦИК от 2 сентября 1918 года о превращении страны в военный лагерь. Вот только реальная связь между декларацией о военном лагере и учреждением РВСР достаточно условна и весьма слаба. Сторонние наблюдатели практически не обратили внимания на такую странность: если сам новый чрезвычайный орган был учреждён как бы на основе постановления ВЦИК, во главе которого стоял Яков Свердлов, то вот состав РВСР и в первую очередь его председатель утверждались Совнаркомом - то есть Лениным. Мелочь? Не скажите: аккурат тогда между этими двумя большевистскими вождями пробежала чёрная кошка.

Если точнее, пробежала она раньше - с весны 1918 года, когда Свердлов, занявший два важнейших поста в стране и партии, председателя ВЦИК и секретаря ЦК - то есть руководителя партаппарата, стал активно подминать под себя реальную власть, незатейливо отодвигая Ильича в сторону. К лету 1918 года Свердлов настолько укрепил свои позиции, что, полагая себя реальным вождём партии, уже без стеснения подписывал партийные документы в качестве «председателя ЦК». В июле 1918 года, опираясь на Дзержинского и его аппарат ВЧК, Свердлов сделал уже практически открытую попытку перехватить всю полноту власти, воспользовавшись инсценировкой, которая вошла в историю как «мятеж левых эсеров», хотя никакого мятежа и в помине не было: была провокация, с помощью которой из власти вышибли политическую партию, конкурирующую с большевиками.

Не случайно тогда Троцкий, вручая командующему латышскими стрелками Вацетису пакет с деньгами в качестве награды за оказанную услугу по подавлению «мятежа», двусмысленно произнёс: «Вы разгромили одну из самых больших политических комбинаций и не знаете, кого вы громили». Хотя позиции Ленина тогда сильно ослабли, но на всякое действие тот изобретательно находил своё аппаратное противодействие. Если Свердлов в этой подковёрной схватке опирался тогда на Дзержинского и его чекистский аппарат, то опорой Ленина стал Троцкий - и его военный и военно-политический аппарат.

Следующим шагом Свердлова стало уже инспирированное им, как считают некоторые исследователи, - через Дзержинского и его людей - покушение на Ленина 30 августа 1918 года на заводе Михельсона. Сразу же после покушения Свердлов первым прибыл в Кремль, тотчас заняв ленинский кабинет, подмяв под себя Совнарком (аппараты ЦК и ВЦИК и так уже были в его руках). Но вождь не только выжил, а довольно быстро шёл на поправку, предметно демонстрируя всем заинтересованным лицам, что недострел его не испугал и от власти он отказываться не собирается.

Столь же недвусмысленно Ленин дал понять, что бок о бок с ним Троцкий со всеми своими военными структурами. И тут вдруг ещё новость: 1 сентября 1918 года главнокомандующим всеми вооружёнными силами Республики становится Вацетис, который всегда вызывал большие подозрения как у Ленина, так и Троцкого. Добавим, что ещё 30 августа 1918 года - за несколько часов до покушения - Ленин направил шифровку Троцкому, находившемуся в Свияжске, предложив тому Вацетиса… расстрелять! Не расстреляли, сделали подозрительного латыша и бывшего полковника главкомом, а тут ещё и Троцкий не под боком, а в далёком Свияжске: что делать, как удержать власть, ускользающую к Свердлову? Вот Ленин и предпринимает свой очередной гениальный аппаратный ход, инициируя «для баланса» - то есть для противовеса Свердлову и его аппарату - учреждение РВСР с Троцким во главе.

Правда, вскоре Троцкий, произнося какую-то речь об очередной победе вверенных ему красных войск, неосторожно ляпнул, что строительство новой армии прекрасно идёт и без потуг московских вождей, без их вмешательства и надзора. Крайне подозрительный и цепкий к деликатным вопросам власти Ильич тут же насторожился. И решил, что, поскольку товарищ Троцкий забрал себе слишком много, его, как и Свердлова, тоже надо бы «уравновесить». Потому 30 ноября 1918 года и учредил очередной чрезвычайный орган - Совет рабочей и крестьянской обороны, который должен был осуществлять мобилизацию всех сил в интересах обороны страны, и постановления этого нового спецоргана были обязательны для всех ведомств и каждого гражданина. Хотя в состав Совета обороны вошли и представители ВЦИК, примечательно, что самого Свердлова к этому новому бюрократическому монстру и близко не подпустили - ВЦИК там представлял Сталин, попутно работая ещё и противовесом Троцкого, с которым он уже тогда был на ножах. Троцкого тоже ввели в состав Совета обороны - по должности, как председателя РВСР. Но едва ли не самой главной задачей вновь созданного органа был контроль и надзор уже над Реввоенсоветом, да и вообще военными структурами. Стоит ли говорить, что председателем Совета рабочей и крестьянской обороны Ленин назначил, разумеется, сам себя, а секретарём учреждения сделал своего личного секретаря - преданную только ему Лидию Фотиеву. Вот так и громоздили надстройку над надстройкой очередной аппаратной надстройки, плодя новые чрезвычайные органы, путавшиеся друг у друга под ногами, учреждая контроль над контролем контроля, и всё только ради одной-единственной цели - удержания власти и недопущения её перехвата товарищами по борьбе.

Миновала неделя. Лев Троцкий и Яков Свердлов снова договорились встретиться на той же явочной квартире. Дела их все это время шли совсем не так, как хотелось бы двум главным гешефтмахерам революции.

Товарищ Троцкий мчался на эту встречу почти бегом. Под откос покатилось дело всей его жизни. Ненавистный Коба с каждым днем все больше и больше набирает политический вес, а Ульянов-Ленин, на которого у Лейбы было столько надежд, по непонятной причине поддерживает все начинания этого рябого горца. Теперь у Старика появилась новая теория, о поэтапной, а не перманентной мировой революции. Сейчас он сладко поет об укреплении социалистического Отечества, напрочь позабыв лозунги недавних дней о превращении империалистической войны в войну гражданскую, как и о том, что ради разжигания пламени Мировой революции Россию можно бросить в огонь, как охапку хвороста. Случилось то, чего никто и не предполагал. Лев Давидович сразу же окрестил этот союз Сталина и Ленина с царскими генералами «Красной корниловщиной».

А ведь это оказался весьма жизнеспособный союз, с каждым днем завоевывающий все новых и новых сторонников. Чиновники, в первые дни после прихода к власти Сталина активно саботировавшие новое правительство, вдруг умерили свой пыл, и перешли от активного саботажа к обычному интеллигентскому брюзжанию. И тому была причина. Соратники Сталина не болтали, а действовали, и эти действия все больше и больше оттесняли Троцкого и Свердлова на периферию революционного движения и лишали их, как их преданных союзников, так и материальной базы.

Взять хотя бы воссоздание МВД, и пресловутую борьбу с уличной преступностью, которой так рьяно занялся этот шлимазл Дзержинский. В результате получилась самая натуральная контрреволюция. Где спрашивается террор против эксплуататорских классов? Ведь получилось все совсем наоборот - бездумному террору подвергся классово близкий Лейбе Давидовичу люмпен-пролетариат.

Проклятые сталинские сатрапы не пожалели самый обездоленный и преследуемый класс в России, назвав их всех огульно ворами и убийцами. Ну и что, что воры и убийцы, зато эксплуатируемые, а не эксплуататоры. И на этих бедняг, добывающих хлеб свой насущный грабежом награбленного, пардон, экспроприацией экспроприаторов, Сталин натравил своих вооруженных до зубов пятнистых головорезов. Откуда они вообще взялись? Уже пятеро из тех, кто вместе с ним приехал из Америки укрощать сиволапых русских недоумков, приняли мученическую смерть от рук этих безжалостных убийц. Зато остальные получили хороший урок, и больше не встревали в уличные перестрелки по ночам.

Кстати, как выяснилось, стараниями все тех же сталинских держиморд были распропагандированы оба казачьих полка, на которых Свердлов и Троцкий возлагали большие надежды. Эти лампасники, эти вековые душители свободы, сейчас горой стоят за Сталина. Теперь уже и речи не шло о том, чтобы попытаться повторно распропагандировать их, но уже в свою пользу. Проклятые пришельцы сделали это первыми. И теперь ни Троцкому, ни Свердлову, и никому из числа их сторонников лучше и на пушечный выстрел не приближаться к казачьим казармам. Как сказал один преданный Троцкому человек, - Не надо ходить туда, Лейба, казачье на тебя очень зло. Ты и рта раскрыть не успеешь - в клочья порвут.

А сегодня, по дороге на эту явку, Лев Троцкий и сам смог убедиться в том, что эта угроза - не пустой звук. На Невском проспекте, навстречу ему по засыпанной шелухой семечек проезжей части, медленно ехали трое казаков с красными повязками на рукавах. На повязках было написано «Патруль». Шашки у бедра, тяжелые ногайки в руках, сдвинутые на затылок фуражки, лихие чубы. Даже самые закоренелые преступники не рискнули бы что-либо сделать в присутствии таких стражей порядка. Вот и Льву Давыдовичу тоже стало не по себе. Внешне безразличные взгляды, которые они бросили на Троцкого, совсем не обманули «демона революции». В них, в этих взглядах, на самом дне, была такая ненависть к нему, что у Лейбы мороз пошел по коже. Так можно ненавидеть только кровного врага… Очевидно, что жив он тогда остался лишь потому, что Хозяин пока им еще не скомандовал - Взять!

Вот так, пережевывая по пути свои мысли, как корова жвачку, Троцкий дошел до квартиры, в которой он должен был встретиться со Свердловым. Пришел первым. Но не успел он перевести дух, как за ним следом примчался и Яков. Ничего в этом маленьком взъерошенном человечке теперь не напоминало о том вальяжном, уверенном в себе лидере большевистской партии, каким он был всего-то две недели назад.

Лейба, все пропало, - зачастил он с самого порога, - эти опричники Дзержинского схватили моего брата Зяму. Ой, вей, что делать, что делать!? Бедный, бедный Зяма, он так много знал… - выпив стакан воды и немного успокоившись, Яков продолжил, неожиданно поменяв тему, - Знаешь, Лейба, эти четыре придурка, Зиновьев, Каменев, Ногин и Рыков совсем спятили. На заседании ВЦИК Зиновьев с Каменевым высказались против Ленина и Сталина, выступили за создание однородного социалистического правительства. И теперь, получив от Старика нагоняй, подали заявления о выходе из состава ЦК. На завтрашнем заседании Старик, вместе со своими сатрапами будет обсуждать их персональный вопрос.

Подойдя к окну, Свердлов настороженно выглянул на улицу, и, очевидно, не заметив ничего подозрительного, продолжил, - Кроме того, верные мне люди сказали, что вместо выброшенных на свалку старых товарищей, совершенно выживший из ума Старик собирается кооптировать в ЦК трех офицеров из этой самой Красной Гвардии, и мужика Калинина. Ты только подумай, Лейба - офицеров и в ЦК! А ведь теперь он сможет это сделать - после ухода этих четырех, наших людей останется там всего шестеро против их одиннадцати. А скоро будет шестеро против пятнадцати!

Троцкий резко повернулся на каблуках, - Нет, Яков, этого категорически нельзя допустить! Ведь это будет уже совсем не наша партия! Мы должны дать им бой, если не в ЦК, так на улицах. Мы должны поднять против изменников революции весь народ! Я лично поведу своих людей на штурм Таврического, а если надо, то и Смольного! Их держиморды не посмеют стрелять в народ, потому что сейчас не девятьсот пятый год.

Вот болван, - подумал Свердлов, - шпарит, словно он на митинге. Год сейчас действительно не девятьсот пятый, но и Коба тоже не мозгляк Николашка. Со своими «пятнистыми» прихлопнет всех и даже не поморщится. Нет, когда этот дурак Лейба поведет своих людей на штурм Таврического, а точнее, на верную смерть, надо будет взять с собой Николая Крестинского - верный человек всегда пригодится - и рвать когти к себе на Урал. А там до Бога высоко, до Сталина далеко, люди кругом свои, уральские, кровью повязанные. Так что еще поборемся!

Вслух же, Свердлов сказал следующее, - Разумеется, Лейба, пока ты будешь брать Таврический, мои люди захватят Смольный, и ликвидируют Старика и всех его прихвостней. Начнем сегодня же ночью. Мои люди поднимут питерских люмпенов и поведут их на штурм винных подвалов, в том числе и в Зимнем. Сталин бросит своих держиморд на усмирение толпы, а мы тем временем нанесем им удар в спину. Лейба, вчера было рано, а завтра будет поздно. Ночью Старик с Кобой ответят за моего брата. Ты иди, собирай своих людей, мы выступим, как только стемнеет. Скажи им, что каждый получит достойную награду за свою работу. Все богатства, награбленные русскими царями, окажутся в наших руках!

С конспиративной квартиры «товарищи-гешефтмахеры» расходились поодиночке. Один отправился поднять своих людей «на бой кровавый, святой и правый». Эсеровские боевики и анархисты-уголовники тоже готовы были примкнуть к ним, чтобы свергнуть правительства Сталина-Ленина, которое совсем уже не давало им житья. Не пострелять контру, ни пограбить буржуев… Для чего, спрашивается, они делали эту революцию?!

Ну, а другой собрался предупредить преданных ему клевретов, и вместе с ними бежать в Екатеринбург, надеясь отсидеться там до лучших времен. Потому что рано или поздно, или помрет ишак, или падишах, и тогда Андрей Уральский въедет во власть на белом коне.

Передача из цикла "Час истины" рассказывает о первых месяцах Советской власти и противоборстве внутри лагеря большевиков.

Участники передачи:

Крушельницкий Александр Владимирович , кандидат исторических наук, доцент Историко-архивного института РГГУ;
Войтиков Сергей Сергеевич , ведущий научный сотрудник Главного архивного управления города Москвы;

Историческая справка

Владимир Ильич Ленин (настоящая фамилия Ульянов; 10 (22) апреля 1870(18700422), Симбирск - 21 января 1924, усадьба Горки, Московская губерния) - российский и советский политический и государственный деятель, революционер, создатель партии большевиков, один из организаторов и руководителей Октябрьской революции 1917 года, председатель Совета Народных Комиссаров (правительства) РСФСР и СССР. Философ, марксист, публицист, основоположник марксизма-ленинизма, идеолог и создатель Третьего (Коммунистического) интернационала, основатель Советского государства. Сфера основных научных работ - философия и экономика.

Яков Михайлович Свердлов (22 мая (3 июня) 1885 года, Нижний Новгород - 16 марта 1919, Москва) - российский политический и государственный деятель, революционер, большевик. Член ЦК РСДРП(б), РКП(б). Председатель ВЦИК (формальный глава РСФСР) в ноябре 1917 - марте 1919 гг. Партийные псевдонимы: товарищ Андрей, Макс, Михаил Пермяков, Смирнов и др. Как председатель ВЦИК, был одним из организаторов разгона Учредительного собрания, расказачивания, по мнению Троцкого (не подтверждённому архивными источниками) - расстрела царской семьи.

Лев Давидович Троцкий (имя при рождении Лейба Давидович Бронштейн; 26 октября (8 ноября) 1879 - 21 августа 1940) - деятель международного коммунистического революционного движения, практик и теоретик марксизма, идеолог одного из его течений - троцкизма. Один из организаторов Октябрьской революции 1917 г. и один из создателей Красной Армии. Один из основателей и идеологов Коминтерна, член Исполкома Коминтерна. В первом советском правительстве - нарком по иностранным делам; в 1918-1925 - нарком по военным и морским делам и председатель Революционного военного совета РСФСР, затем СССР. С 1923 г. - лидер внутрипартийной левой оппозиции. Член Политбюро ВКП(б) в 1919-1926 гг. В 1927 г. снят со всех постов, отправлен в ссылку, в 1929 г. выслан за пределы СССР, а в 1932 г. лишён советского гражданства. После высылки из СССР - создатель и главный теоретик троцкистского Четвёртого интернационала (1938), яростный критик Сталина. Автор работ по истории революционного движения в России, создатель капитальных исторических трудов по революции 1917 г., литературно-критических статей, воспоминаний «Моя жизнь» (Берлин, 1930). Убит агентом НКВД Рамоном Меркадером в Мексике в результате покушения 20 августа (1940).

Смотрите все серии

Оставив до поры идолопоклонство, поговорим о противниках Ленина. На Ульянова и «левые», и «правые» навешивают ярлыки, делая ответственным за чужие грехи. При этом критики зачастую не отдают себе отчет, что являются объектом манипуляций, веря в небезобидные мифы.

Под «левыми» я здесь подразумеваю либералов и социал-демократов, под «правыми» — конституционных монархистов, националистов-неоязычников. Но те и другие — суть «февралисты», предшественники которых были объединены в большинстве своем членством в масонских ложах.

Есть еще ультралевые, для которых Ленин — фетиш, знамя «русской» составляющей Перманентной революции.

«Февралисты» — левые ненавидят Ленина за то, что перехватил власть в октябре 1917 года, «февралисты» — правые к этому добавляют обвинение в казни Царской Семьи. Они выставляют его главным борцом с Верой, хотя идеологом «церковного погрома» являлся друг Свердлова — Емельян Ярославский, он же Миней Губельман, атеист до мозга костей.

На самом деле, творцом революции, приведшей к свержению самодержавия и чуть не повлекшей за собой гибель России, были не Ульянов и большевики, а «февралисты». Именно им принадлежат лавры «первых революционеров». Причем, выставляя Ленина «германским шпионом» (до него в этом «грехе» обвиняли императрицу Александру Фёдоровну), эти «господа» позиционируют себя обычно независимыми борцами за лучшую долю России.

А Ленин свершил «Великий Октябрьский переворот» под социалистическими лозунгами, но быстро «правеющей» политикой, чем спас Россию от окончательного уничтожения и заложил основы Советской империи.

Очень интересным представляется мнение историка Игоря Фроянова об этом событии: «Помимо решения революции против России, октября 17-го года, будучи мощным прорывом миллионов людей в будущее, к социальной свободе, справедливости и равенству, содержал и другое решение: революция для России. Именно этим он велик и притягателен» («Уроки Красного Октября»).

Много томов написано о действительной роли «февралистов», маски с этих лжецов давно сорваны. Но их современные последователи, полагаясь на доверчивость и короткую память масс, дуют в ту же дуду.

Приведу небольшую выдержку из документа того времени: «По настоянию английского посла Бьюкенена и при его содействии отсрочка созыва Думы стала сигналом к революции «…». Во главе движения встали выдающиеся члены Думы, которые составили новое правительство, возглавляемое Милюковым, <…> Гучковым и Керенским» (из письма М. Эрцбергера заместителю статс-секретаря иностранных дел Циммермац, 31 марта 1917 г.).

Идет война, а «союзнички» не только поддерживают, но и направляют крамолу.

«Февралисты» считали государя Николая II «слабым царем», его свержение было общей целью. Дальше планы разнились, но и те, и другие заговорщики не исключали убийства Помазанника. Об этом клятвопреступники и цареубийцы предпочитают помалкивать, но всю вину валят на большевиков, забывая, что «виноват не тот, кто распял, а тот, кто предал».

О роли в принуждении царя к отречению «патриотов» Алексеева, Шульгина, Рузского тоже написано немало. Но я позволю себе привести еще одну выдержку из письма германских официальных лиц: «Если России необходим диктатор, то Гучков, несомненно, окажется самой подходящей кандидатурой. Гучков был в составе думской делегации, которая должна была вести переговоры о создании парламентского правительства. Он постоянно требовал, чтобы его ввели в эту делегацию, так как считал, что Николай II тяжко обидел его, и хотел отомстить.

При виде Гучкова бывший царь пришёл в смятение и немедленно заявил о готовности отречься от престола. Так что делегация Думы достигла большего, чем намеревалась. Революция продолжилась так, как желали этого Англия и члены Думы».

Февральская смута в столице Империи была заранее спланирована и явилась заговором «буржуазии». Это отрицают большевики, не желая уступить классовым врагам авторство февральского переворота; отрицают посторонние мемуаристы, которые не были посвящены в заговор; отрицают масоны в страхе разоблачения. Отрицает, наконец, сам Гучков, боясь признаться истории и себе, что его единомышленники использовали его и его заговор, чтобы разрушить монархию и захватить власть.

Руководящая роль тайных сил в уничтожении не только Царской Семьи, но и всего генетически чистого рода Романовых, ни у одного честного исследователя сегодня не вызывает сомнения. Но это тема — не академическая, запретная. Даже участие британских агентов всячески замазывается.

Наследующие революционным иудам современные фарисеи выставляют одного Ленина как Пилата (в крайнем случае — со Свердловым) и долбают почем зря. А Троцкого как будто и не было, либо он был «непонятым пророком», имя которого нельзя упоминать всуе. Я уж не говорю о членах «синедриона», дававших указание этим «пророкам»…

Троцкий и Свердлов

Расстрел Царской Семьи — страшное преступление, ответственность за которое несведущие люди до сих пор возлагают на Ленина. При расследовании любого преступления первым делом ставится вопрос: кому выгодно? Ленину на тот момент было невыгодно. Что бы понять почему, надо рассмотреть события 1918 года в контексте борьбы за власть группировок Ленина-Сталина и Троцкого-Свердлова. И еще надобно четко понимать, что никакого единства среди большевиков не было изначально.

Нам все уши прожужжали об «опломбированном вагоне», в котором Ленин и сотоварищи прибыли через Германию совершать революцию на немецкие деньги. Но упорно замалчивается «американский пароход», доставивший в Россию Троцкого и банду головорезов. Американцы приложили максимум усилий, чтобы изобразить большевизм как немецкий продукт, но ни в коем случае не явление, связанное с «дядюшкой Сэмом». Это было вызвано тем, что Германия, как и Россия, была приговорена к уничтожению. На нее и хотели все свалить.

На момент Октябрьской революции признанных вождей было двое: Ленин и Троцкий. Ленин, как один из основателей РСДРП, а на тот момент был фактическим «владельцем партии»; в ее ряды он в июле 1917 года и принял прибывшего из Америки Троцкого, а вместе с ним и группу единомышленников — Моисея Урицкого, Моисея Володарского, Адольфа Иоффе, Константина Юренева-Кротовского.

«Ленин на практике исторически был монопольным, единым и нераздельным главою партии в течение долгих лет со дня её возникновения. Большевистская партия — это дело рук Ленина, и при том, его одного» (Н. Суханов. «Записки о революции», 1922 г.).

А Троцкий был нужен Ленину в качестве денежного «мешка», так как за Троцким стояли большие западные деньги. Личным посредником между Троцким и американскими банкирами являлся бывший террорист Лев Борисович Красин (впоследствии — нарком внешней торговли). Так же важно знать, что сообщником Троцкого был эсер Керенский…

После разгона Учредительного собрания в январе 1918 года власть полностью перешла в руки большевиков. Но не Ленин являлся тогда первым лицом Государства.

В фальсификации истории применяется метод искажения действительной роли, которую играли различные государственные учреждения. Например, чтобы преувеличить действительную роль Ленина и списать на него всю ответственность, выпячивался Совет Народных Комиссаров. Однако если мы возьмем первую советскую Конституцию, которая была введена через два месяца сразу после революции в январе 1918 года, то увидим, что главным органом власти в стране объявлялся Съезд Советов. Но поскольку съезд физически существовал только когда он собирался — что бывало редко, а руководить государством надо двадцать четыре часа в сутки, — то фактически верховным органом власти являлся ВЦИК Советов. Его главой был Яков Свердлов.

Самые нечеловеческие законы в начальный период прошли именно через ВЦИК Свердлова. Более того, Яков Михайлович вообще «подмахивал» указы, как например, об образовании Реввоенсовета и о назначении его председателем Троцкого, о «Красном терроре» и «расказачивании», и много-много других, без всякого ВЦИКа — самолично, как председатель.

После II Съезда Советов во ВЦИКе было сорок три члена и ни одного нееврея, после V съезда количество членов ВЦИК было увеличено до шестидесяти двух, что, несомненно, было сделано целенаправленно, но по-прежнему в него не вошло ни одного русского.

Первым лицом в Советской России по номенклатуре Конституции 1918 года, которая называлась «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», являлся именно Свердлов.

Ульянов-Ленин был руководителем действующего органа, состоящего из народных комиссаров по отраслям управления. То есть, переводя на современный язык, именно Яков Свердлов был президентом страны, а Ленин только премьер-министром. Примечательно, в мемуарах Локкарта «Британский агент» говорится, что когда 26 апреля 1918 года германский посол князь Мирбах прибыл в Москву, то его вверительные грамоты в Кремле принимал не Ленин, а все тот же Яков Свердлов.

Революция для России

Каким образом давнему руководителю уральских террористов за считанные месяцы удалось превратиться из малоизвестного в партии человека в «старого большевика» и вознестись до поста Председателя ВЦИК — отдельная история. Главное, что он через брата Вениамина был связан с банкиром Яковом Шиффом и стал соратником Лейбы Троцкого.

Отношения между Лениным и Троцким до революции были неприязненными, во время революции — вынужденно-сдержанными, а сначала 1918 года — враждебными. Вот что по этому поводу пишет Герман Назаров в статье «Новое прочтение дела Фани Каплан»: «Если Ленину будущее рисовалось как арена будущей революции, ликвидация всех буржуев и установление Всемирной советской республики, то у Троцкого планы на будущее были совсем иными. Его хозяева — клан Шиффов, американских банкиров еврейского происхождения, с конца XIX века обильно финансировавших русскую революцию, — желали видеть Россию гигантским концлагерем с многомиллионной трудовой армией во главе с диктатором Троцким. Для осуществления этого грандиозного проекта требовался слом не только русской государственной машины, но и всех устоев русской народной жизни. А это невозможно без искусно спровоцированной гражданской войны, чрезвычайных мер, массового террора, которые закономерно должны привести к диктатуре».

Большинство людей, интересующихся историей, даже если они избавились от пропагандистских мифов и разобрались с потоком фальсификаций, как правило, рассматривают важные события отдельно от других, вырванными из общей панорамной картины. Поэтому прежде чем идти дальше, приведу краткую хронологию важнейших событий 1918 года:

А теперь обо всем подробнее.

Днем 6 января был подписан декрет ВЦИК о роспуске Учредительного Собрания, обвиненного в «несовместимости с задачами осуществления социализма». Немногочисленные демонстрации в Петрограде и других городах в его защиту были разогнаны с помощью оружия.

3 марта в Брест-Литовске был подписан мирный договор между Россией и Германией, невыгодный, но жизненно необходимый для России. Это была позиция Ленина-Сталина против линии Троцкого («ни мира, ни войны») и Бухарина («война до победного конца»), выгодной Антанте и поддерживаемой эсерами.

Ленин подписал Брестский мир и тем самым сорвал планы Троцкого и США-Англии, которым не оставалось ничего, кроме прямой интервенции.

Профессор Столешников считает, что подписав этот мирный договор, Ленин подписал себе смертный приговор. В своей книге «Реабилитации не будет» он сделал следующий вывод: «С этого момента, с провала поджигания войны с Германией, с марта месяца, Троцкий начал подготовку тотального государственного переворота и устранения Ленина, которое будет производиться летом 1918 года».

А вот что говорил Христиан Раковский о «предательстве» Ленина: «Троцкисты были против подписания Брест-Литовского мира. Это мир был роковой ошибкой и неосознанным предательством Ленина мировой революции» (Ландовский. «Красная симфония»).

Ему вторит организатор левоэсеровского мятежа М. А. Спиридонова: «В вопросе о войне и мире Вы приняли «решение» о подписании Брестского мира, который, может быть, уже сделал своё — задушил нашу революцию» (открытое письмо ЦК большевиков, ноябрь 1918 г.).

11 марта 1918 года Ульянов-Ленин написал статью, в которой есть интереснейший абзац: «Не надо самообманов. Надо измерить целиком, до дна, всю ту пропасть поражения, расчленения, порабощения, унижения, в которую нас теперь толкнули. Чем яснее мы поймем это, тем более твердой, закаленной, стальной сделается наша воля… наша непреклонная решимость добиться, во что бы то ни стало, чтобы Русь перестала быть убогой и бессильной, чтобы она стала в полном смысле могучей и обильной».

Видимо, с этого времени можно говорить о «национализации» Лениным революции; о том, что из лагеря «Россия для революции» он окончательно перешел в лагерь «Революция для России».

Убийство графа Мирбаха

16 мая состоялась беседа германского посла Мирбаха с вождем большевиков. Об этой встрече граф написал в донесении канцлеру Германии: «Сегодня у меня была длительная беседа с Лениным. Ленин в общем глубоко верит в свою счастливую звезду и постоянно выражает безграничный оптимизм. Однако он признает, что, хотя его система устояла и держится, число его противников растет и что ситуация «требует большей бдительности, чем месяц тому назад».<…> Ленин спокойно признает, что состав его противников изменился: если раньше это были лишь представители правых партий, то теперь у него появились противники в собственном лагере, где сформировалось нечто вроде левого крыла. Главный довод этой внутренней оппозиции — то, что Брестский мир, который он все еще готов отстаивать, был ошибкой».

6 июля Мирбах был убит. Это преступление, осуществленное в Москве группой заговорщиков, пришедших в особняк германского посла, явилось не только попыткой сорвать Брестский мир, но и первым ударом по Ленину. Одним из убийц был левый эсер Яков Блюмкин, сотрудник секретного отдела ВЧК, головорез и провокатор, впоследствии — «верный пес Троцкого».

Совершенной акцией Блюмкин «подставил» не только левых эсеров, но и главу ВЧК Дзержинского, якобы подписавшего мандат Блюмкину, который тот утерял на месте преступления.

За это — на время выяснения всех обстоятельств дела, с 7 июля по 22 августа, Ленин отстранил Дзержинского от руководства ВЧК, чем оголил свой тыл в очень опасный момент.

Центральной датой 1918 года являлось 6 июля — день гибели Мирбаха и поднятие левоэсеровского мятежа в Москве и Ярославле. Именно этой зарубкой Россию кладут на эшафот. Обратите внимание на то, что террористический акт явился сигналом к началу вооруженного выступления. Однако Яков Блюмкин не был просто левым эсером или каким-то еще «правым полукрайним». Блюмкин, как он сам всегда настаивал, являлся агентом по особым поручениям лично товарища Троцкого.

Формально мятеж был подготовлен Марусей Спиридоновой и Борисом Савинковым. Но не их восстание должно было привести к власти — не того калибра люди, это очевидно. Они обеспечивали приход к власти Троцкого. А за «демоном Революции», как мы знаем, стояли деньги Якова Шиффа. В случае успеха всего предприятия в последующем отмечали бы «Великую Июльскую социалистическую революцию» Троцкого, а не «Великую Октябрьскую социалистическую революцию» Ленина.

Тут следует лишь добавить, что Троцкий сам себя без крайней нужды не подставлял, у него всегда наготове имелось алиби. Отметим, что доверенным лицом Троцкого по связям с западными банкирами был лучший агент британской разведки Сидней Рейли (Соломон Розенблюм), а поставку оружия осуществлял английский консул Брюс Локкарт.

Остается неясным вопрос: откуда возник Блюмкин? Оказывается, Яшу Блюмкина из Одессы в Москву привез двоюродный дядя, уже упомянутый нами Джордж Сидней Рейли в мае 1918 года. Блюмкин устраивается в ВЧК, а Рейли поступает в распоряжение Брюса Локкарта. Возникшая цепочка Блюмкин — Рейли — Троцкий многое позволяет понять…

В Москве левоэсеровский мятеж был подавлен за один день, а в Ярославле это удалось сделать только к 21 июля — ценой больших жертв и разрушений. Также важно отметить вот что: 24 июля 1918 года послы западных государств перебираются в Архангельск, а 31 июля туда же прибывает первый десант англичан. Чуть позже во Владивостоке высаживаются американцы и японцы.

Интервенция началась. Она была направлена, по сути, на поддержку Троцкого против Ульянова-Ленина и стала детонатором Гражданской войны.

Между Москвой и Уралом

Расстрел Царской семьи… Приговор был приведен в исполнение в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года согласно постановлению Уральского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, возглавлявшегося большевиками.

Данную информацию из энциклопедии следует дополнить: это было центральное событие, уничтожение рода Романовых, начатое убийством главного претендента на трон — Великого князя Михаила Александровича. Всего во время ликвидации Династии было уничтожено двадцать человек.

Наличие санкции руководства РСФСР (Свердлова и Ленина) на расстрел Николая II и его семьи в современной историографии остаётся вопросом дискуссионным. В качестве одной из причин расстрела советские власти называли заговор с целью освобождения Николая Александровича. Однако, как воспоминали сами участники ликвидации Романовых, «заговор» на самом деле являлся провокацией, организованной с целью получить предлог для убийства.

Бытует мнение, что решение о расстреле УралСовет принимал без оглядки на Центр, на свой страх и риск, а потом уведомил Свердлова телеграммой. Это утверждение не выдерживает никакой критики. На самом деле все делалось по плану людьми Свердлова, для которых это убийство было далеко не первым.

Сами участники расстрела давали противоречивые показания: «По вопросу согласования расстрела Москвой участники событий также расходятся. Юровский в своих воспоминаниях утверждал, что решение о ликвидации было принято все-таки Москвой, и получено Екатеринбургом 16 июля через Пермь (возможно, вследствие нарушения прямой связи с Москвой).

По вопросу о царской семье в Москву трижды (в марте, мае, июле) приезжал лидер уральских большевиков Ф. И. Голощёкин (в двух последних случаях — специально), всякий раз он останавливался на кремлевской квартире Свердлова.

Участник расстрела М. А. Медведев (Кудрин) в своих воспоминаниях утверждает, что решение, наоборот, было принято Екатеринбургом и утверждено ВЦИКом уже задним числом, 18 июля. Как ему сказал Белобородов, во время поездки Голощёкина в Москву Ленин не санкционировал расстрел, потребовав везти Николая в Москву на суд.

Вместе с тем Юровский и Медведев (Кудрин) отмечают, что Уральский областной Совет находился под мощным давлением как озлобленных революционных рабочих, требовавших немедленно расстрелять Николая, так и фанатичных левых эсеров и анархистов, начавших обвинять большевиков в непоследовательности.

Войков утверждал, что решение было принято Москвой, но только под упорным давлением Екатеринбурга; по версии Войкова, Москва собиралась «уступить Романовых Германии», «особенно надеялись на возможность выторговать уменьшение контрибуции в триста миллионов рублей золотом, наложенной на Россию по Брестскому договору. Эта контрибуция являлась одним из самых неприятных пунктов Брестского договора, и Москва очень желала бы этот пункт изменить».

А что же Ленин?

«Ленин, несмотря на свою патологическую жестокость, не являлся организатором убийства Царской Семьи и, более того, боялся такого развития событий». Так считает историк и писатель, старший научный сотрудник отдела гуманитарных исследований Российского института стратегических исследований Пётр Мультатули.

С ним солидарен следователь по особо важным делам СК при Генеральной прокуратуре России Владимир Соловьёв, который пришел к заключению, что Ленин непричастен к расстрелу Царской Семьи. Развенчивая миф о том, что в то время большинство в России было убежденными монархистами и лишь «беспощадная шайка большевиков-ленинцев» стремилась к убийству царя, он констатировал: «Монархистов в России тогда, пожалуй, было гораздо меньше, чем теперь. Все демократы! Колчак — демократ, Краснов — демократ, Деникин — тоже. Поэтому так легко и произошла Февральская революция. От царя почти все отреклись, даже Церковь».

«Монархия заканчивается не тогда, когда монархисты начинают разрабатывать планы переворотов. Монархия заканчивается, если монархисты в стране дошли до такого состояния, что собственному Императору не могут сказать правды — пусть даже эта правда заключается в признании в заговоре против него» (Яна Седова).

«— Пожалуйста. Не знаю, известно ли вам, но абсолютному большинству, я уверен, неизвестно, что в это время, о котором мы говорим, слово «ленинец» среди многих уральских большевиков, включая местное руководство, было чуть ли не ругательным.

— Почему?

— Брестский мир стал причиной. Ленин — это Брестский мир, то есть компромисс. А радикалы против компромиссов. Они вовсе не за начало мирного строительства, а за расширение революционного пожара. Из-за Брестского мира, помните, у Ленина происходит резкое столкновение даже с Дзержинским. Ленин, получается, в глазах многих теперь какой-то оппортунист-примиренец. Далее противостояние с радикальными силами как в самой большевистской партии, так и вне её (вспомним мятеж левых эсеров в начале июля того же 1918-го) пойдет по нарастающей.

— Это понятно. Недаром пишет Ленин известную свою работу «Детская болезнь «левизны» в коммунизме».

— Так вот, руководство уральских, екатеринбургских большевиков эта самая «левизна» основательно захватила. И Ленин в тот момент не был для них безусловным авторитетом. Тем более что здесь работали революционеры с большим стажем, мысленно считавшие себя (по крайней мере, некоторые из них) деятелями, может, не меньше или на равных с Лениным. И уж точно — гораздо революционнее!

— Это определяло и отношение их к проблеме Царской Семьи?

— Конечно. Рвались решить ее в своем духе — радикально. А вот для Ленина такое оказывалось неприемлемым. Больше того, я пришел к выводу, что расстрел был даже своего рода провокацией против Ленина и той линии, которую он проводил.

Представьте, левыми эсерами, то есть теми же радикалами, в начале июля 1918 года убит германский посол Мирбах. Это — провокация, чтобы вызвать обострение отношений с Германией, вплоть до войны. И уже появилась угроза, что в Москву будут посланы германские воинские части. Тут же — левоэсеровский мятеж. Словом, все балансирует на грани. Ленин прилагает огромные усилия, дабы как-то сгладить навязанный советско-германский конфликт, избежать столкновения. Так зачем же ему в этот момент расстрел германских принцесс, каковыми считались дочери Николая II и Александры Фёдоровны?

Нет, Ленин даже по таким сугубо прагматическим политическим соображениям не мог этого хотеть и, убежден, к этому никак не стремился. Наоборот, совершенное фактически было направлено против него.

— Ленин был за суд над бывшим царем?

— Да. Предполагалось, что такой суд состоится, и Троцкий хотел выступить в качестве обвинителя. Впрочем, Троцкий, который уж точно считал себя не меньше, а больше Ленина, в это время начинал разыгрывать свою игру…»

Кстати, расстрел Царской Семьи — не первое убийство, совершенное уральскими боевиками Свердлова. Мало кому известно, что параллельно с уничтожением Романовых гибли родственники Ленина. И все нити опять же вели к Юровскому, Голощёкину и их «патрону» Свердлову.

В своей книге «Заговор цареубийц» О. А. Платонов пишет: «Работая в уральских архивах и фондах музеев, я просмотрел десятка два лиц, так или иначе причастных к убийству Царской Семьи, и вскоре выявил важную закономерность. Все организаторы и ключевые исполнители убийств были боевиками Боевой организации РСДРП, возникшей на Урале в конце 1905-го — начале 1906 годов под руководством Я. М. Свердлова. Я стал просматривать материалы, относящиеся к этой организации, и убедился, что это была всеохватывающая тайная организация».

И еще: «Такова была обстановка на Урале перед убийством Царской Семьи. По сравнению с другими частями России, позиции большевиков здесь были самыми прочными, сказалась квалификация старых кадров боевиков. Свердлов лично следил за уральскими организациями и находился с ними в постоянном контакте. Его «наместник» Голощёкин регулярно курсировал между Екатеринбургом и квартирой Свердлова в Москве. Все передвижки в руководстве уральской организации согласовывались со Свердловым. Связь между Екатеринбургом и Москвой осуществлялась ежедневно (по крайней мере, через Пермь)».

Свердлов ежедневно отслеживал ситуацию, а план ликвидации Романовых он запустил еще в начале 1918 года. По этому поводу О. А. Платонов написал: «Но факт есть факт, что после разгона Учредительного собрания в январе 1918 года представителей Царской фамилии перевозят на Урал под око Уралсовета. <…> После «своза» всей царской фамилии на Урал верховный режиссер трагедии Свердлов дал сигнал к первому акту. Закономерно стало убийство самого законного в то время претендента на власть в стране — Великого князя Михаила Александровича».

Романовы, как династия, начались с царя по имени Михаил и им же и закончились. Великого князя бессудно казнили в Перми 12 июня 1918 года…

Продолжение в следующем номере.